Право на новую жизнь - Лейла Элораби Салем

Право на новую жизнь

Лейла Элораби Салем

© Лейла Элораби Салем, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава I

Вот прошел еще один день, похожий на все предыдущие. Никаких изменений не предвещал послеобеденный сон. Старый пол все также скрипел под ногами, и никому не было до него дела – ремонт стоит слишком дорого, чтобы тратить на него деньги. А в квартире вообще все было старое: обои, мебель, ковры, ванная, туалет, даже трубы сто лет никто не красил. Такая атмосфера нагоняла тоску и безнадегу, словно это было болото, которое затягивало с каждым разом все сильнее и сильнее.

На часах, больших, красивых, сделанных в виде домика с кукушкой пробило два часа дня. Сергей, подтягивая старые спортивные штаны, прошел на кухню, где стояла гора немытой посуды, и заварил себе чай. Но вдруг, вспомнив о чем-то, повернулся к холодильнику и достал оттуда банку пива. Вообще-то, по правде сказать, Сергей не был пьяницей, ему была дорога семья, но нищета и безработица сделали свое дело. Каждый день мужчина лежал на диване у телевизора, иногда вставал и шел на кухню, чтобы разогреть себе поесть. Естественно, за собой он посуду никогда не мыл, да и вообще не заморачивал себя хозяйственными делами, благо, в доме были женщины, которым приходилось выгребать мусор, оставленный после безработного хозяина семейства.

Вскоре началась трансляция матча. Сергей, с банкой пива в одной руке и пультом управления в другой, уселся подле телевизора, сделав звук громче, и принялся смотреть футбол, время от времени бросая нецензурные слова в адрес спортсменов.

Раздался звук открывающейся двери. Ключ повернули три раза. Дверь приоткрылась и в квартиру зашла невысокая худенькая девочка лет пятнадцати. Она тихо разулась, поставила сапоги и подошла к шкафу, чтобы повесить куртку.

Сергей был настолько поглощен футболом, что даже не обратил внимания на звуки шагов в коридоре, а затем плеск воды в ванной комнате.

Вероника тихо прошла в свою комнату и закрыла дверь. Там она переоделась в домашнюю одежду. Вытащив из сумки учебники и тетради, она раскрыла дневник и посмотрела домашнюю работу на завтра. Из предметов ей нужно было сделать химию, русский и английский. Не так уж и много в отличии от вчерашнего дня, подумала девушка.

Прежде чем приступить к урокам, она прошла на кухню и заглянула в холодильник. Есть было практически нечего. Оставалось лишь немного макарон да одна сарделька. Разогрев все это в микроволновке, Вероника ушла в спальню и начала есть за письменным столом.

На то, чтобы не обедать на кухне было несколько причин: отчим, который мог в любое время вернуться за банкой пива; грязь; неприятный запах из помойного ведра. Девушке было неприятно находиться в такой обстановке. И хотя она старалась поддерживать чистоту, неряшливость Сергея сводила все ее труды на нет. Когда обед был почти доеден, Вероника включила компьютер и вошла в интернет. Там она включила фильм и принялась смотреть его, изредка бросая косой взгляд на дверь.

По коридору раздались шаги. Вероника в испуге быстро выдернула из розетки удлинитель и компьютер выключился. Она боялась отчима, который ненавидел ее, боялась собственную мать, которую нищенская жизнь довела до такого состояния, что женщина срывала всю злость на дочери, единственном человеке в семье, которую ни капельки не уважала, но старалась по максимуму загрузить делами.

Сергей пинком открыл дверь, держа в левой руке недопитую бутылку. В нос Веронике ударил тошнотворный запах пива. Она так и осталась сидеть как вкопанная. Мужчина как бык приблизился к падчерице и хриплым голосом проговорил:

– Опять жрешь из моего холодильника, дармоедка? Выгнать тебя пора из дома.

– Я… я только немного положила себе. Я пришла из школы, – девушка пыталась говорить ровным голосом, дабы не разозлить Сергея.

– Иди посуду мой, лентяйка. Не видишь, сколько грязи на кухне?

– Я помою, потом.

– Шируй сейчас же на кухню! Баба должна мыть посуду, поняла? – Сергей двинулся на падчерицу, явно желая ударить ее.

Вероника вся съежилась, боясь удара, ибо увесистый кулак отчима не раз обрушивался на ее голову, оставляя синяки и шишки. Но сейчас, уставшая после школы, девушка не могла ничего сделать. Она лишь вскочила на ноги и рывком бросилась вон из комнаты. Она забежала на кухню и принялась мыть посуду, время от времени поглядывая на дверь.

Сергей не стал ее преследовать. Довольно усмехнувшись, что снова добился своего, он отправился в зал, где в очередной раз смотрел футбол, после которого мог уснуть прямо на диване, позабыв все на свете.

Посуда была помыта и поставлена в кухонный шкаф. Устало вздохнув, Вероника вытерла мокрые руки о полотенце и вернулась в свою комнату. Там она достала учебник и решила как следует подготовиться. Но вдруг волна негодования наполнила все ее сердце и она, отбросив учебник по химии, тихо заплакала. Мысленно она окинула взором всю свою недолгую жизнь. Счастливым было лишь детство, когда она вместе с мамой и папой жили у бабушке; она вспомнила совместные ужины на кухне, походы в парк, поездки на дачу и море, веселые выходные в цирке. Сейчас же вряд ли получится вернуть то, что было, хотя надежда на то, что бабушке удастся забрать внучку к себе, все еще жила в душе Веронике и маячила на горизонте, словно лучик среди пасмурного неба.

Вся жизнь Вероники повернулась вспять, когда ее родители развелись. Развод проходил со скандалом. Инна Викторовна отсудила у бывшего супруга квартиру и дочь. Веронику женщина оставила не столько из-за любви к ней, сколько ради того, чтобы насадить бывшему мужу и его матери. Сразу после развода Инна Викторовна забыла о дочери, которой на тот момент было одиннадцать лет. Такой нежный, юный, только что распустившийся цветок вынужден был прозябать в старой квартире, влача жалкое существование, ибо от матери она перестала получать тепло и ласку. Более того, женщина изо дня в день укоряла ее в том, что та похожа на отца, такого же закомплексованного неудачника, что девочка слишком много ест (да-да, пара бутербродов по утрам и маленькую тарелку макарон с котлетой, курицей, а чаще, сарделькой).

Но это было еще полбеды. Настоящий кошмар начался после повторного замужества Инны Викторовны с Сергеем Алексеевичем. Где она нашла такого человека, который не работал, пил пиво, да еще качал права, бил себя в грудь, называя самого себя хозяином семейства, никто не знал.

Отношений между Вероникой и Сергеем не сложились сразу. Отчим изо дня в день позволял себе высказывать оскорбления падчерице, называя ее дрянью, дармоедкой, ублюдиной, уродиной, тварью. Девочка после таких оскорблений бежала жаловаться матери. Но женщина, боясь потерять любимого мужа, не только не заступалась за дочь, но даже вставала на сторону Сергея и также принималась отчитывать дочь, ставя в пример детей своих друзей, коллег и знакомых. И если девочке было легче переносить оскорбления от чужого человека, то брань матери лишала ее сил и надежды. В таких случаях несчастный ребенок закрывался в комнате и долго плакал.

Но хуже стало в тот момент, когда в семье появился общий ребенок Инны и Сергея. Мальчика назвали Даниил. Малыш родился со слабым здоровьем, часто вставал по ночам и по два-три часа безудержно плакал. Инна Викторовна проводила по полночи возле колыбельки, укачивая Данилку, из-за этого не высыпалась, ходила весь день раздраженная. Естественно, злость всю выливала на одного единственного человека в семье – Веронику, которая в силу возраста не могла ответить матери на оскорбления и унижения. Деньги, что водились в семье, тратились на лечение мальчика, плюс памперсы, молочные смеси, каши, пюре, соки. Вероника оказалась никому ненужной, о ней словно позабыли, даря всю любовь Данилке.

Денег на еду и одежду не хватало. Из-за постоянного недоедания у Веронике обнаружили гастрит. Учиться девочка стала хуже, скатившись до троечницы. Одевалась хуже всех в классе, донашивая старые вещи. Ей было стыдно переодеваться в раздевалке перед физкультурой, так как не хотелось демонстрировать старые, много раз чиненные колготки и растянутый бюстгалтер. А попросить у матери денег на новую одежду девочка боялась, ибо знала, какая реакция последует после такой просьбы. Однажды Вероника постаралась намекнуть Инне Викторовне, что ей нужны новые джинсы и сапоги, на что женщина вскинула руки и ринулась на дочь, понося ее последними словами и теребя за волосы.

– Чего тебе еще надо от меня, уродина? – кричала Инна Викторовна. – Тебе что, мало вещей? – после этих слов она ринулась к шкафу и начала выкидывать оттуда майки, штаны, кофты. Трусы дочери. Вещей было немного и все как один старые и поношенные.

Вероника громко плакала, закрывая голову от ударов, что непрерывно сыпались на нее. Женщина выгребла вещи и, схватив девушку за волосы, рывком подняла ее голову и закричала: